Стою в книжном у шкафов с литературой по физике. Подходит сутулый невысокий дедушка лет за 70, спрашивает меня:
— Блохинцева «Квантовой механики» не видать?
(Блохинцев какой-то.) Я оглядел верхние полки.
— Что-то не видно.
Дед разочарованно щёлкнул пальцами по гордо стоящему на самом видном месте третьему тому «Курса теоретической физики» Ландау—Лифшица:
— Вот, два еврея, так написали, что ничерта непонятно!